Родился я 30 мая 1948 года в селе Сухая Калигорка Мокро-Калигорского района Киевской области Украинской ССР.

Меня, сибиряка по всем предкам мужской линии, «угораздило» там родиться потому, что отец мой был инженером-картографом и геодезистом, после войны переведенным из родной Сибири на Украину. Сведущие люди понимают, что такое геодезические пирамиды, реперы, знаки и т. п. (их сетью пронизана вся страна, и на их основе составляются карты местности). После военных действий на Украине вся эта система, вероятно, представляла собой сущую кашу, и ее необходимо было восстановить.

Отец был начальником геодезической партии, а моя мать, молодой инженер, была в эту партию распределена после вуза. Тут они и познакомились. Весной 1948 года работы проводились в округе упомянутой Калигорки. Там я и появился на свет в деревенской хате с помощью местной повитухи.

Вскоре, в разгар лета, семью хозяев хаты, кажется, постигла трагедия. Насколько я знаю, хозяин при немцах состоял полицаем, но по каким-то вынужденным обстоятельствам - чуть ли не по решению деревенского «мира» (кому-то надо было пойти на сию должность). Человек он был, видимо, жертвенный (родители мои вспоминали его с симпатией), так что согласился. Вскоре после моего рождения до него добрались правоохранительные. Когда на хозяйской половине кипел обыск, мой отец был в командировке, и мать со мной на руках лихорадочно соображала, куда бы забросить его охотничий нож. Нож ему как охотнику и полевику-геодезисту наверняка даже полагался. Но штука в том, что этот был переделан из трофейного немецкого штыка и, говорят, даже эмблемы соответствующие имел. Впрочем, с ним все обошлось - парни из украинского НКВД «инженеров» обыскивать приказа не имели, а один даже, по слухам, заглянул к нам и изрек, погладив меня по голове: «Ишь, москаль!» Не знаю, пропал ли дядька-хозяин или «там» вникли в его обстоятельства (по Украине много, я думаю, было похожих коллизий). Отец как раз добился перевода обратно в Сибирь, и к холодам мы уже жили в красноярской гостинице.

Место рождения своего я впоследствии долго впустую искал именно на картах - на позднейших, составленных украинскими коллегами отца. Но вот в 1990 году оказался в Киево-Печерской лавре на конференции. Возили нас по городу, водили по самым заповедным пещерам лавры (мощи преподобного Илии Муромца, высоченного мужчины-богатыря, узрел)... А в один из дней отвезли вниз по Днепру в Канев Черкасской области, где перезахоронен Тарас Шевченко. И там я увидел старинную карту уезда, где родился Шевченко в деревне Кирилловке. А на этой карте в нескольких верстах от Кирилловки оказалась моя ридная Калигорка! С кобзарем-то мы с детства на дружеской ноге (земляки), а я и не знал. Что же до отсутствия моей витчизны на картах Киевщины, так оказалось, что на заре хрущевщины зачем-то отрезали тогдашние реформаторы от Киевской области южный кусок и «прирезали» его к области Черкасской.

Я член Союза писателей России, поэт и литературовед. Но сегодня фактически нет такой профессии - писатель (в СССР - да, была). Однако я, по случаю, еще и выпускник филологического факультета МГУ. В 1975 году стал кандидатом филологических наук, в 1987 - доктором, вскоре и профессором. В начале 1987 года в результате избрания по конкурсу перешел из Тартуского университета (где работал с 1972-го) в Литературный институт. Это был тогда вуз Союза писателей СССР, ныне - государственный вуз. Служу России в меру сил.

Отец мой Иван Минович Минералов родился в 1915 году в Сибири в селе Корнилове на севере Алтайского края и был сыном православного священника Мины Алексеевича Минералова. Бабушка Наталья Дмитриевна была сельской учительницей и происходила из выселившихся на Дальний Восток украинцев.
Минералов - фамилия искусственная и получена, как большинство звучных фамилий наших дореволюционных священников, в духовном учебном заведении. По семейному преданию, дана была она нашему родоначальнику, которого звали Козьма Петров, и было это в Москве вскоре после московского пожара 1812 года. Затем в сане диакона новоиспеченный о.Козьма Минералов был направлен на службу в Сибирь...

Предание в данном случае в основе явно достоверно. Как филолог, помню и знаю, что «Петр» - это по-гречески камень, а по-латыни камень (обычно драгоценный, добываемый) - как раз «минерал». С эпохи Петра I это слово в ходу, причем долго оно было именно широко употребительным звучным экзотизмом, а не просто термином геологии. В церкви же минералы когда-то сияли всюду, украшая оклады икон, панагии и т. п. Сохранена и красивая семейная легенда, за какие именно успехи получил Козьма Петров эту фамилию, но ее я опускаю, как не проверенную.

На протяжении 19 века род бывших Петровых разрастался; мужчины Минераловы вплоть до революционных времен (видимо, почти все) традиционно становились священниками. Их следы отцу и мне удалось найти в нескольких сибирских городах, но чаще, видимо, они служили во многочисленных сельских приходах. В городе Новокузнецке (ранее Кузнецке, Сталинске), где я закончил школу, настоятелем Спасо-Преображенского собора перед революцией был, например, троюродный брат моего деда Мины Алексеевича Виссарион Тихонович. Кончил он трагически (его и других священников, да и всех, кто под руку попался, со всякими садистскими глумлениями перебили в Кузнецке псевдопартизаны из отряда небезызвестного в Сибири отличавшегося зверствами и выдававшего себя за анархиста Рогова).
Из взрослых мужчин нашего рода вообще почти никто после революции не уцелел. Что поделаешь, революции все похожи. Сиротами остались и мой отец с четырьмя старшими братьями (в отличие от других родственников-священнослужителей, родной дед не был, впрочем, репрессирован: он умер от чахотки в начале гражданской войны).

Свою профессию отец мой любил, но вначале выбрал ее вынужденно (тянуло явно к иному - мечтал стать дипломатом, журналистом, политиком и т. п.), - просто Московский институт геодезии и картографии, поныне находящийся на Разгуляе, входил в список вузов, в которые разрешалось поступать детям священников («лишенцам», как тогда выражались). До института и из школы вместе с братьями исключался по тем же классовым критериям (закончил вечернюю), и весьма полезные рабочие профессии освоил (стал, например, слесарем и отличным шофером).

В Великую Отечественную старшие братья сложили головы на фронте. Пригодились поповичи. Отец мой уцелел, поскольку был геодезистом и в сибирской тайге в лихорадочной спешке изыскивал (так у них говорят) железнодорожные трассы на восток (готовились на случай войны с Японией). Например, вместе с другими - ту трассу, на изыскании которой ранее погибла экспедиция Кошурникова (герои популярной в свое время документальной повести молодого В. Чивилихина «Серебряные рельсы»). Среди начальников его был в эти годы, кстати, другой известный автор - писатель-геодезист Г. Федосеев.

Мать моя Александра Васильевна Баранова родилась в 1921 году на станции Плеханово в Тульской области (ныне - окраина Тулы). Дед Василий Андреевич был паровозным машинистом. Бабушка Ксения Ивановна - крестьянка. Хорошо знаю я только род деда. Это тоже был большой род, причем род рабоче-крестьянский, в котором каждый после революции получил простор для применения личных способностей. Детей у деда и бабушки было более десяти. Всем дали высшее образование (мужчины стали военными и как один воевали, уцелели и закончили кто подполковником, кто и в папахе). Офицеры расселились потом в основном в Ленинграде и Москве. Из братьев и сестер никого уже нет.

Семья была для меня, как и для всех, у кого она была, главным формирующим началом.

Литература была главным моим занятием с десяти лет, да так им и осталась. В прозе колоссальное влияние на меня в юношеские годы оказал Достоевский, в поэзии - Маяковский. Позже - немалое - соответственно Булгаков и Пастернак (ранний). Перед Пушкиным преклоняюсь, но субъективно больше склоняюсь к Державину. Как филолог и с мировой литературой знаком, но признаю безусловное превосходство русской. В западной музыке: Перголези, Бах, Бетховен, Моцарт, Шуберт, Шопен, Лист; у нас Глинка, Мусоргский, Стравинский, Шостакович, Свиридов. В живописи - глаза разбегаются, столько мне нравится. Но все же белый, черный или какой угодно иной квадрат намалюет, как я иногда подозреваю, и мой младший сынишка, а вот Боровиковский, Брюллов, Репин, Васнецов, Суриков, Кустодиев, даже Валентин Серов - по сей день образцовы. Вообще Русский музей несколько предпочитаю Эрмитажу. Философия: Аристотель, а не Платон, Гегель, а не Кант, Флоренский, а не Бердяев, Лосев, а не Бахтин.

«Материалистическое» представление, что наш мир «сам собой» в результате каких-то «мутаций» получился из неких слипшихся космических пылинок или чего-то в этом роде, кажется мне смехотворным (и при такой «пунктирной» его формулировке, и при выведении тем или иным мыслителем из подобных тезисов той или иной системной теории). Человеческое познание на сегодня дает по вопросам мироустройства ответы, которые в основном лишь дезориентируют. Их способна опрокинуть, по сути, простая встреча с какой-нибудь мироточащей иконкой, «нарушающей» сразу несколько законов природы. Вера и основанная на ней религия дают иные ответы. Априори они должны как минимум восприниматься с полной серьезностью, как именно вариант ответов на неразрешенные вопросы, а не как некий курьез, достойный лишь неграмотных бабушек. Роль религии в истории России была весьма высока всегда (в том числе и в XX веке), и трудно ожидать в будущем каких-либо существенных перемен этой роли.

Главное событие в моей жизни - рождение детей.
Из трех сыновей со мной проживают двое младших. Сыновья в Сибири пока ни разу не были, но по их мировидению, по тому, что принято ныне называть ментальностью, по чертам характера я с радостью узнаю сибирячков. Сам связей с родиной не порываю, бываю там при всякой возможности и стараюсь, чем могу, помогать филологам-землякам из Абаканского университета и Новокузнецкого пединститута. Сибиряки проще завзятых «европейцев» - в том смысле, что прямодушнее и тверже, - и мне с ними по-прежнему бывает порою как-то оно легче, бесхитростнее, роднее, чем с некоторыми уроженцами центра, юга или запада страны.

Впечатляет массовое бойкое превращение разных председателей исполкомов, профкомов и секретарей парткомов в мультимиллионеров. По-иному выражаясь, бывали хуже времена, но не было подлей. В политических партиях я не состою.
Семь «советских» десятилетий XX века были десятилетиями уникального народовластия, в ходе которых в полной мере успели проявить себя и сильные, и слабые стороны, объективно присущие данной форме государственного устройства.

О революции: лучше бы без нее. Ей всегда сопутствуют разные несуразности и жестокости. Но Октябрьская революция, состоявшись, стала величайшей из трех известных европейской истории «великих» революций (подразумеваются, кроме нее, революции английская и французская). Позитивные ее следствия (и внутри страны, и в мире), несомненно, не идут ни в какое сравнение с отрицательными проявлениями. А над своей личной трагедией всякому потомку «бывших» надо уметь подняться.

Можно было бы долго перечислять социальные достижения СССР. Это была в 50 - 80-е годы добрая, чадолюбивая, просто замечательная страна! Для внешнего врага она была неприступна. Победить ее было нельзя - ее можно было только обмануть, предать. Так и поступила правящая верхушка (возмечтав зажить, как Форды и Рокфеллеры) во второй половине 80-х годов. Народу устроили «промывание мозгов», дико изуродовавшее общественную психику. Естественно, первоочередно калечили молодежь. Людей, целые народы натравили друг на друга, СМИ цинично упивались проповедью грязнейшего аморализма и самой неслыханной клеветой на СССР. Затем в чаду массового психоза в сбитой с толку стране попытались неказисто и искусственно возродить капитализм - как будто это возможно (в одну реку нельзя войти дважды).

Кем бы я лично стал в условиях старой России? Скорее всего, соборным протоиереем где-то в Сибири или доктором богословия, а если бы уклонился с дороги отцов - опять-таки профессором-филологом и писателем. Неплохо бы устроился. Но, коротко говоря, очень многие нынешние хулящие СССР персоны, не будь революции, пасли бы гусей где-нибудь под Полтавой или Звенигородом. Впрочем, что касается их, это, может, и неплохо бы для судеб отечества.

В наши дни продолжают фальсифицировать и подвергать бессовестной клевете самые высокие и чистые деяния Советского Союза. Возьмем войну против Гитлера. Ныне она, по ряду статеек и книжонок, «ведется» англо-американцами, и притом в основном где-то в Африке. Между тем мы в 1941 году (когда с Западом Гитлер в целом уже «разобрался») всего за пять месяцев покончили с немецким «блицкригом» - уже в декабре уничтожили под Москвой, по сути, не просто всю наступавшую мощнейшую группировку вермахта, а объединенные силы порабощенной Германией Европы. В определенном смысле все кончилось для гитлеровцев именно в декабре 41-го - дальше пошла затяжная и тяжелая борьба вроде бы «на равных», но у них уже никогда больше не хватило духу снова сунуться к Москве, а неглупые люди в стране теперь понимали: мы их дожмем, мы победим. Всего через пять месяцев!
Кстати, сейчас едва ли не модно болтать, что Красная армия-де "плохо" воевала, была отброшена до Москвы и т. п. Что ж, напомню. Наполеон вторгся к нам 23 июня 1812 года. Француз медленно топал пешком, но, несмотря на героическое сопротивление старой русской армии, к сентябрю был уже в Москве. Гитлер вторгся 22 июня 1941 года. Немец летел на самолетах, мчался на танках, поездах, грузовиках, мотоциклах, но дорвался к Москве только к концу октября. Тут он ударился лбом о стену (вся группа его армий, повторяю, в декабре была нами стерта в порошок), и его вояки побывали в Москве лишь в 1944 году, с позором проведенные по ее улицам в качестве военнопленных. Комментарии излишни.

Именно наша Великая Отечественная война спасла весь мир от порабощения, а кое-кого от тотального физического уничтожения. Фактически спасителем этим «в одиночку» явился именно СССР, ибо «помощники» более или менее заметно зашевелились лишь тогда, когда уже всему миру стало ясно, что русские и сами справятся. (С тех пор и по сей день нас неустанно, многообразно и изощренно «благодарят» за свое спасение. Но главная «благодарность» явно впереди.)

Об «оттепели» 50-х годов: совнархозы, кукуруза, пьяные откровения, башмак, сведение счетов с соперниками (без «расстрельных» эксцессов оно и тоньше), быстрый развал, глупость на глупости, «коммунизм» к 1980 году... А всякие черемушки в «оттепель» строились и первые космонавты летали все-таки на базе прежних, послевоенных промышленных и научных наработок.

Я про зарю «оттепели» ярче всего помню, как жили мы в Сталинске-Новокузнецке, только что туда переехав из Восточной Сибири, из предгорий Саян, - жили возле единственной в исторической части города (Старокузнецке) деревянной церквушки (в каменном Спасо-Преображенском соборе, где когда-то служил отец Виссарион, был тогда хлебозавод - сейчас его, кстати, опять переделали обратно в собор). Ребятишки любили возле церкви играть, и особенно нам нравилась новенькая колокольня (ее только что построили) - из свежего дерева, вся золотистая. И вот ее вдруг стали старательно ломать и уничтожили у нас на глазах! Запретили колокольню, и с тех пор звонили в небольшой колокол со специального навеса в полтора человеческих роста высотой. Теперь-то я знаю, что это закончились те неполных десять послевоенных лет, когда православию дали передохнуть, и отец «оттепели», азартно блестя лысиной, начал новые гонения на церковь, по части которых сей «агнец невинный» был большим мастаком с тех самых 30-х годов. А тогда как-то очень это нас, детей, огорчило. Такая была золотистая и красивая!

О так называемой «перестройке»: в 1985 году, когда народу впервые показали по телевидению фотопортрет М.С. Горбачева, у меня вдруг публично вырвалось: «Этот самовлюбленный тип загубит страну». Первое впечатление обычно самое верное. Но позже я понял, что дело не в одной самовлюбленности. Да, гнусное наступало времечко!

Назову не просто некоторые имена, а конкретные деяния, оказавшие воздействие на ход истории XX века и ее повороты.
Отречение царя Николая II.
Победа в России революции под руководством В.И. Ленина.
Захват фашистской Германией под руководством А. Гитлера Западной и Центральной Европы, нападение ее на СССР.
Победа СССР под руководством И.В. Сталина в войне с фашизмом, освобождение русскими Европы.
Уничтожение США под руководством Г. Трумэна двух японских городов первыми атомными бомбами, ядерный шантаж.
Триумфы советской космонавтики под руководством С.П. Королева.
Развал СССР под руководством М.С. Горбачева и последующее уничтожение народовластия.
Перечисленные события и процессы кажутся мне наиболее значимыми как для истории истекшего столетия, так и для деятельности вышеперечисленных лиц.

Что будет со страной? К сожалению, один из невеселых вариантов видится таким. Лет через двенадцать-пятнадцать, шаг за шагом «освободив» нас разными ловкими «законными» путями от ядерного оружия, в западных СМИ «миротворцы» театрально поднимут истерическую антироссийскую кампанию, демонизируют нас в глазах своих послушных, одурманенных пропагандой и равнодушных мещан, а затем Россию сладостно и безопасно для себя пробомбят (раз в тридцать масштабнее, чем сербов в 1999 году) - ибо нам помнят и 1945 год, и 1814 год, и опять-таки революцию, и наше несносное многолетнее лидерство в космосе, и вообще мы не такие, как они, мы русские, нас ненавидят и боятся (c нами ныне остались, пожалуй, только белорусы - наши славянские братья, не забывшие родства). А хорошенько нам показав, «кто мы есть», измочаленную страну (теперь сырьевую базу «мирового сообщества») постараются расчленить в «гуманитарных целях» на несколько частей.

Вообще много тяжелейших испытаний для Родины и народа надо ожидать в будущем. Есть, конечно, сильная надежда и на более приятные варианты. Все-таки - и это главное - человек предполагает, а Бог располагает.

---

Сибирская фотогалерея Профессиональная фотогалерея Сила слова Время великих Время Державина Князь Мономах... Капитуляция Парижа Стихи Юрия Минералова Мастерская поэта Литературоведение Мастер и Маргарита

---