Диссертационное исследование Николая Степановича Степанова имеет традиционную для избранного жанра, но тем не менее хорошо продуманную композицию. Первая глава - по своим посылкам теоретическая: здесь формулируются взгляды автора на понятия «комическое», «сатира» и т. п., что вытекает из темы работы. Автор присоединяется к тем ученым, которые считают сатиру «особым принципом изображения действительности, но не жанром», справедливо отмечая также, что «сатирические персонажи, как правило, не отличаются многообразием чувств, психологической глубиной... хотя психологический анализ вовсе не противопоказан сатире». В порядке рабочей гипотезы он изначально исходит из представления, что Булгаков - «сатирик по преимуществу».

      Диссертация - выразительное напоминание о том, что при обилии написанного о М. Булгакове и его творчестве этот великий писатель, по сути, только лишь начинает становиться объектом реального литературоведческого исследования. Обширный обзор литературы о нем, который предпринят во второй главе, выдержан в естественных для диссертации сдержанно-корректных и уважительных тонах. Диссертант избегает при этом обобщений, но, благодаря панорамности обзора, особенно остро осознаешь, что политически окрашенная публицистика да еще эссеистическая игра ума все еще резко преобладают в булгаковедении над реальными исследованиями.

     Так, язык Булгакова, его личный художественный стиль, конкретно и «материально» воплощенные именно в нем средства булгаковской иронии, сама структура этой иронии остаются в общем-то на периферии внимании. Наша современность пока принесла в основном лишь перемену векторов - если ранее, как справедливо пишет, например, диссертант, известный историк литературы считал нужным напрягаться в попытке доказать, что «якобы Булгаков “чуждый ре­волюции антимир изображает с позиций передового социального идеала”» (то есть «с советских позиций»), то теперь не только заграничные, но и наши авторы столь же натужно в очередной раз вылепляют из реального облика писателя образ борца с «советским тоталитаризмом» и тому подобными химерами современного агитпропа.

      С другой стороны, к произведениям Булгакова прилагают некоторые понятия, к сожалению, быстро становящиеся модными шаблонами, - вроде «карнавала», который, пытаясь подражать М. М. Бахтину, у кого только не усматривали (в отношении Булгакова тут особенно усердствует именно заграница). Плодотворность, да и сама целесообразность этого не становится несомненной даже после прочтения рецензируемой диссертации (не всякая метаморфоза, фантасмагория, мистификация и т. п. - «карнавальное мироощущение» в бахтинском смысле). В то же время в обзоре уделено необходимое место и опытам преимущественно исследовательского осмысления булгаковского наследия (например, монографии В. Химич «Странный реализм» М. Булгакова», книги А. Дравича «Михаил Булгаков как классик» и др.).

      Отметив, что многие авторы, пишущие о Булгакове, «справедливо рас­сматривают» его «как продолжателя традиций Пушкина, Гоголя, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Сухово-Кобылина, Чехова», диссертант переходит в третьей главе к теме «М. Булгаков - продолжатель традиций русской классической сатиры». В рамках отдельных разделов рассматриваются темы «Булгаков и Пушкин», «Булгаков и Гоголь», «Булгаков и Салтыков-Щедрин», «Булгаков и Достоевский», «Булгаков и Чехов», а дополнительно сатира Булгакова сравнивается с сатирой Грибоедова, Горбунова, Сухово-Кобылина и Козьмы Пруткова (в пятой главе таже с Горьким, Маяковским, Леоновым и др.). Здесь немало зорких и точных наблюдений. Например, нельзя не согласиться с диссертантом, что «Булгакова привлекало виртуозное умение Пушкина снизить высо­кий канон с помощью шутливого пародирования». Весьма самостоятельны, неожиданны и при этом убедительны и многие суждения о сатире Гоголя, об особенностях Булгакова в сопоставлении с Гоголем.

      Менее убеждает противопоставление Салтыкова-Щедрина как «приверженца... социалистической доктрины» Булгакову как «критику пороков советского строя». Вряд ли Щедрин как сатирик стал бы закрывать глаза на эти пороки, доведись ему быть современником Булгакова - писатель-сатирик по определению обличитель общественных язв, а язвы реального общества суть нечто совсем иное, чем «доктрина», которую оно признает теоретически. Булгаков тоже воевал отнюдь не с собраниями сочинений социалистов Маркса и Ленина (колоссальный авторитет которых в его время был повсюду в мире безусловен).

      Четвертая глава посвящена непосредственно сатире самого М. Булгакова. Тут особенно велик объем анализируемого эмпирического материала. Начиная с раздела «Рассказы, очерки, фельетоны», диссертант плавно переходит к сатирическим повестям Булгакова. Здесь очерчивается фон для сопоставительного анализа, базирующийся на «Похождениях Невзорова» А. Толстого, «Городе Градове» А. Платонова, «Сентиментальных повестях» М. Зощенко, на произведениях К. Федина, Вс. Иванова, В. Катаева, И. Ильфа и Е. Петрова и других авторов 1920-х годов. Диссертант считает, что «вместе с произведениями М. Зощенко и А. Платонова» повести Булгакова «Роковые яйца» и «Дьяволиада» отличались особой «глубиной и остротой». Здесь же анализируется повесть «Собачье сердце» (анализ сопровождается напоминанием, что это яркое произведение не было опубликовано - то есть в литературном процессе 20-х годов, к сожалению, практически не участвовало). Диссертант перечисляет основные обличительные мотивы данных произведений Булгакова (безалаберность правительства, поддерживающего авантюристов, подобных Рокку, политическое доносительство со стороны лиц наподобие Швондера и т. п.). Остроумно наблюдение, что бытовые несуразицы в жизни «Калабуховского дома» из «Собачьего сердца» выглядят как «зеркальное отражение» жизни революционной страны в целом. Из аналитического ряда явно выпадает лишь неожиданное переключение разбора художественных произведений в план «реальной» критики - в пассаже об «усиленно рекламируемых Маяковским» моссельпромовских продуктах.

      Маяковскому, одному из крупнейших мировых поэтов XX века, вообще не очень везет. Изумление вызывает утверждение о некоей идущей якобы «переоценке» его творчества как творчества автора «сотрудничавшего с советской властью». Его произведения, особенно в пятой главе, не раз немотивированно приплетаются, приходится так выразиться, к теме «советского тоталитарного режима» - теме, которую оппонент вынужден со всей прямотой отнести к одной из вышеупомянутых химер современного агитпропа. Когда в диссертации речь доходит даже до того, например, что «некоторые повороты сюжета» в пьесе «Кабала святош» (о Мольере и Франции XVII века) якобы напоминают «сталинскую Москву», - над этим можно только тихо посмеяться, пожелав диссертанту держаться подальше от СМИ с непрестанно изрекаемыми ими для «промывки мозгов» народу благонамеренными глупостями. Хотелось бы напомнить, что сам Михаил Афанасьевич Булгаков был умным, независимо мыслящим человеком, не подверженным воздействию глупостей иной пропаганды, советской, - как раз в те годы, когда масса других литераторов из кожи лезла, восхваляя (нередко вполне искренне) то, что он обличал как сатирик. В этой массе благополучно пребывал и процветал, получая вожделенные сталинские премии, не один литературный любимец нынешних агитпропщиков.

      В целом же раздел о сатире в драматургии Булгакова также насыщен конкретным материалом и богат интересными наблюдениями. К примеру, это относится к подразделу «Исторические лица как объект комического», где показано, что гетман Украины Скоропадский изображен в «Днях Турбиных» как «подлый предатель», а барон Врангель в «Беге» как «ничтожество». Сказанное справедливо и для другого важного раздела главы четвертой - «Сатира в романах Булгакова». Итоговая шестая глава «Сатира М. Булгакова как художественно-эстетическая система» суммирует выводы, накапливавшиеся ранее по ходу анализа эмпирики булгаковских произведений. В ней частично возобновляется разговор о ранее уже рассмотренных важнейших произведениях писателя, проводятся дополнительные наблюдения обобщающего характера. Эта глава довольно естественно венчает диссертацию. Оппонент не считает в полной мере доказанной гипотезу автора о том, что Булгаков является «сатириком по преимуществу» (сходным образом можно усматривать в нем фантаста по преимуществу, парадоксалиста по преимуществу, мистика по преимуществу и т. п.). В работе довольно детально описано на большом конкретном материале другое - характер проявлений мощной сатирической струи в его творчестве. Докторская диссертация, написанная Н. С. Степановым и посвященная булгаковской сатире, в основном выполнила свою исследовательскую задачу.

      Работа Н. С. Степанова - труд человека, отлично знающего и любящего творчество великого русского писателя. Такой труд всегда провоцирует творческую полемику, которая никак не может изменить в целом положительную оценку оппонентом диссертации. Автореферат и публикации диссертанта в необходимой мере отражают содержание его работы. Работа Н. С. Степанова соответствует требованиям, предъявляемым ВАК к докторским диссертация, и ее автор заслуживает присуждения ему ученой степени доктора филологических наук.