|
Багратион был настроен решительно и говорил: Наполеон в таком мешке, как никогда; мощная крепость настолько связала его силы, что 15 тысяч русских храбрецов уже 35 часов бьют всю его армию; надо продолжить сражение, и он тут за несколько дней на неудачных штурмах потеряет половину войск.
Замечательный генерал, герой суворовского Итальянского похода и Шенграбена, был просто взбешен, услышав от командующего Барклая де Толли приказ к дальнейшему отступлению. Барклай же был осторожен: даже после соединения первой и второй армий против 183 тысяч французов было 110 тысяч русских. Впрочем, это знал и Багратион, он только не очень верил в то, что подойдут еще какие-то резервы, а насчет крепости был совершенно прав. Она очень увеличивала наши силы. Земляные флеши и редуты, которые пришлось насыпать потом под Бородино, были совершенно несравнимы с такой мощной защитой, как эти древние стены.
Впрочем, как и вся армия, Багратион скрепя сердце подчинился приказу. Оступая, роптали и называли "немца" Барклая изменником.
Изменником он не был. Однако впоследствии многие неглупые люди говорили, что Барклай просто ни в коем случае не желал поступить так, как хочет его соперник Багратион. Он предпочел продолжить свой план постепенного изматывания противника стратегическим отступлением, благо страна огромная. Так была упущена уникальная ситуация под укрепленным Смоленском. Вскоре Кутузову пришлось давать решительное сражение в чистом поле.
Тонкость еще и в том, что Барклай приказал первой отступить от Смоленска именно армии Багратиона: не дай Бог, тот вдруг заупрямится, да и останется драться с французами, когда сам Барклай отойдет. Багратион ответил ему, что не просто отступит, а выступит к Дорогобужу и займет там 17 августа новую выгодную позицию для обороны. (Дорогобужускую позицию его вскоре тоже вынудили оставить, и причина здесь усматривается та же, что под Смоленском. Наблюдательный Лев Толстой писал, что дорогобужская позиция была лучше бородинской.)
В Смоленске оставили - уже не чтобы отстоять город, а просто чтобы задержать Наполеона - все того же Неверовского, корпус Дохтурова и дивизию Коновницына - всего 20 тысяч человек. Они держались двое суток 17-18 августа, сами потеряли девять с половиной тысяч человек убитыми и ранеными, но убили и ранили почти 20 тысяч французов, да притом взяли в плен еще 1300 наших незваных "гостей". Вот так.
"Гостям" достался горящий брошенный жителями город, в котором и изнасиловать воякам толком было некого. Прообраз будущей Москвы. Пришлось заняться грабежами - faire maraude. Впрочем, Смоленск все же не Москва: награбить удалось куда меньше, чем хотелось и верилось. Об этом есть воспоминания разочарованных героев-участников. Даже маршал Сегюр сетовал: "Победа почти без плодов".
А вы чего думали. Ягодки впереди.
На четвертую страницу
|